Р. Д. Прехт "Я - это я? И если да, то насколько?"

[ourania_m]

52. Книга, от которой получил не то, что ожидал

Мыслители древности не так боялись инквизиции, как современные профессора - прослыть неполиткорректными.
Труд "Я - это я?"  Прехта данную  мысль подтверждает.

Рихард Давид Прехт (1964 год рождения)  - немецкий философ. В России стал известен благодаря ток-шоу, посвященному Путину и ситуации на Украине.

По своим взглядам Прехт - материалист, если судить по тексту, я бы назвала его вульгарным кантианцем.  Прехт занимается тем, что в  стопятидесятый раз сбрасывает философию с парохода современности, утверждая, что философию заменила собой  нейробиология, которая и даст исчерпывающие ответы на "проклятые вопросы". Разделы книги соответствуют трем вопросам И. Канта: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я смею надеяться?

Автор получил образование в Германии, но создается впечатление, что он либо работал в Штатах, либо жил там. Стиль напоминает американский, где принята отсылка к личному опыту, периодически Прехт взахлеб распространяется об успехах американских ученых и психологов, уважительно упоминая о тех из них, кто испытал ужас Холокоста.
Непонятна целевая аудитория, на которую ориентировался автор. Некоторые вопросы носят полемический характер и приглашают специалистов к дискуссии. С другой стороны, скабрезные подробности из биографии мыслителей прошлого в стиле "Мусоргский бухал" призваны потешить широкую публику иногда в ущерб объяснению  философских концепций.

В первом разделе, посвященному познанию, Прехт смело рассуждает о человеке как животном с более развитом мозгом, о власти над ним бессознательного. При переходе ко второму разделу, связанному с этикой,  вступает на территорию ее величества политкорректности, дабы избежать обвинений в чем-либо нехорошем осторожничает и передергивает аргументы. Например, в вопросе об абортах надо проплыть между Сциллой феминизма, отдающего приоритет правам женщин, и Харибдой гуманизма, считающего ценной любую жизнь. Поэтому автор, апеллируя к  якобы врожденной моральной интуиции, осторожно высказывается за аборт на ранних стадиях беременности.
Следующая проблема - как бы не обидеть вегетарианцев. У науки есть аргументы в пользу мясоедения: для развития головного мозга нужна белковая пища. Всем известно, что хищники умнее травоядных. Прехт об этих научных данных забывает и  пытается приложить утилитаризм Бентама к животному миру.
Перейдем к защите животных. В США есть движение, требующее распространить на 3 вида человекообразных обезьян часть прав человека: право на жизнь, на телесную неприкосновенность, право на свободную развитие личности. Некоторые ученые-биология требуют отказаться от "видового шовинизма" и дать обезьянам такие же права как и коренным народам (ждем объявления конкурса на политкорректное название горилл и шимпанзе, не унижающее их достоинства). Прехт не совсем разделяет пыл "Центра распространения фундаментальных прав", но выдвигает своеобразный аргумент, почему требование прав относится только к обезьянам, а не к  дельфинам или кошакам. 
Духовная сфера опускается. Разве у обезьян есть верования, похоронные обряды, искусство?

Раздел, связанный с высшими ценностями, поверхностный. Автор приводит мнение исследователей мозга о свободе. Человек несвободен, поскольку, во-первых, является продуктом телесного строения, опыта и воспитания, во-вторых, большинство действий определяются подсознанием. Если данное представление наложить на политическую сферу, то какая разница, кто правит страной - Путин, Меркель или Мумба-Юмба? Проблему счастья и смысла жизни Прехт сливает, перечисляя пункты инструкции "Как стать счастливым" позитивной психологии,  приглашая читателя достать блокнот и законспектировать.

Три вопроса Канта должны подвести к ответу на главный четвертый  "Что есть человек?". Ответа нет.