![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ourania_mВозможен ли адекватный перевод текста Стоппарда на кино- и театральную лексику? Даже сам автор, имея в распоряжении Тима Рота и Гарри Олдмена, не вполне справился с задачей.
Пьеса коварна тем, что постановщик все время находится перед опасностью свалиться в читку по ролям. В некоторых сценах этого избежать не удалось, два главных персонажа обмениваются репликами на сверхскорости, разбавляя слова трюками с монеткой.
Режиссер Дэвид Лево и художник Анна Фляйшль предпочли открытое пространство, расширив сцену в зрительный зал, что символизирует пустоту, заброшенность, бессмысленность существования в рамках высшей Закономерности. С первых минут Джошуа МакГуайру (Гильденстерн) и Дэниэлу Рэдклиффу (Розенкранц) удается ярко и отчетливо обрисовать характеры персонажей и их отличие друг от друга. Гильденстерн непрерывно болтает об отвлеченных материях, предрасположен к умозрительным построениям. Розенкранц сосредоточен на практических вещах, радуется неожиданному везению. Бесконечно выпадающий "орел" своего рода аллегория на неизбежность, на неминуемость событий, втягивающих двух бродяг в действия без всякой их воли и желания. Во втором действии разностьтипов сглаживается, Гильденстерн и Розенкранц сливаются в единого персонажа.
Повороты шекспировской трагедии накатываются как волны и застигают врасплох, не давая опомниться, осмыслить события и свернуть с рокового пути.
Проблемой стали сцены с кочующими актерами. Актер громогласно произносит реплики одним тоном, без выражения. От однообразного критика теряешь внимание. Режиссер пытался разбавить действие фривольными шутками с юным Альфредом, исполнителем женских ролей.
Спектакль неровный. Если не успеете посмотреть, ничего не потеряете.
Пьеса коварна тем, что постановщик все время находится перед опасностью свалиться в читку по ролям. В некоторых сценах этого избежать не удалось, два главных персонажа обмениваются репликами на сверхскорости, разбавляя слова трюками с монеткой.
Режиссер Дэвид Лево и художник Анна Фляйшль предпочли открытое пространство, расширив сцену в зрительный зал, что символизирует пустоту, заброшенность, бессмысленность существования в рамках высшей Закономерности. С первых минут Джошуа МакГуайру (Гильденстерн) и Дэниэлу Рэдклиффу (Розенкранц) удается ярко и отчетливо обрисовать характеры персонажей и их отличие друг от друга. Гильденстерн непрерывно болтает об отвлеченных материях, предрасположен к умозрительным построениям. Розенкранц сосредоточен на практических вещах, радуется неожиданному везению. Бесконечно выпадающий "орел" своего рода аллегория на неизбежность, на неминуемость событий, втягивающих двух бродяг в действия без всякой их воли и желания. Во втором действии разностьтипов сглаживается, Гильденстерн и Розенкранц сливаются в единого персонажа.
Повороты шекспировской трагедии накатываются как волны и застигают врасплох, не давая опомниться, осмыслить события и свернуть с рокового пути.
Проблемой стали сцены с кочующими актерами. Актер громогласно произносит реплики одним тоном, без выражения. От однообразного критика теряешь внимание. Режиссер пытался разбавить действие фривольными шутками с юным Альфредом, исполнителем женских ролей.
Спектакль неровный. Если не успеете посмотреть, ничего не потеряете.
